Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник] - Марк Арно

— Мать тоже, — кивнул я. — Женщины живут дольше.

Гаццо не засмеялся.

— Я замолвлю за тебя словечко полиции Нортчестера, Дэнни. Ведь может случиться, что тебе придется еще раз работать наверху. Они не обошли бы тебя вниманием только потому, что ты не захотел без необходимости поднимать шум по делу Редфорда. Они, пожалуй, еще будут благодарить.

— А как насчет другой милости, Гаццо? С Фридманом?

Его глаза посмотрели на меня недружелюбно, но без злости. Щетина на его лице стояла торчком. Он крутил волчком пистолет Стрега на своем письменном столе.

— Уже сделано. Поднимайся, идем вниз, к Вайсу.

Мы спустились вниз, в помещение, где содержались арестанты, подлежащие освобождению. Сэмми Вайс уже был там. Он собрал небольшую кучку вещей, которые изъяли из его карманов при аресте, и как раз пересчитывал свои жалкие несколько долларов. Двадцать пять тысяч были крадеными, так что о них Вайс даже не спрашивал.

— Хелло, Дэнни, — сказал он мне. И улыбнулся всем лунообразным лицом. Только его глаза не улыбались, пока нет. Пережитое еще преследовало его.

— Полный успех, Сэмми, — сказал я.

— Пусть это послужит вам уроком, Вайс, — заметил Гаццо.

— Я все понял, капитан, точно.

Он рассовал свои пожитки и несколько долларов по карманам и встал. Полицейские за ним наблюдали. Я улыбнулся ему. Полицейские не улыбались. Они слишком часто видели это, слишком много Вайсов, которые выходили, а потом возвращались снова.

— Ну, — сказал Вайс и огляделся. — Это все, капитан?

— Это все, — кивнул Гаццо. — Можете отправляться домой.

— Отправляться домой, но не возвращаться назад? — пошутил Вайс. Но даже не рассмеялся. — Все в порядке. Я могу идти?

Он все еще не двигался. Казалось, он боялся сделать этот первый шаг к открытой двери, потому что она могла захлопнуться перед самым его носом. Для таких Сэмми Вайсов все двери всегда только закрываются.

Мы смотрели на эту дверь, когда вошел участковый детектив Берт Фридман. Фридман даже не заметил Вайса. Он шел прямо к Гаццо.

— Вы хотели со мной говорить, капитан?

— Вайс освобожден, — только и сказал Гаццо.

Фридман повел глазами, пока не обнаружил Вайса.

Его массивное тело напряглось, сжались кулаки. Шея и застывшее лицо побагровели. Он стоял так с полминуты. Потом рассмеялся:

— Ладно, в другой раз, вошь ты этакая. В следующий раз я тебя поймаю.

Я едва не стал молиться про себя. Этот момент я предвидел. Я хотел видеть Вайса уверенным. Я так хотел, чтобы Вайс в этот момент превзошел Фридмана. Я так хотел, чтобы Фридман однажды был усмирен своей жертвой. Но и хотел слишком многого. Что мог Вайс открыть в себе, сидя в тюрьме, если он все еще оставался Сэмми Вайсом. Он попытался выдержать взгляд Фридмана, но не смог. Жирное лицо начало потеть.

Я вмешался:

— Однажды, Фридман, вы сделаете ошибку и зайдете слишком далеко. Тогда это станет вашей последней ошибкой.

— Вы полагаете, Форчун? — спросил Фридман. — А я думаю, вам лучше больше не показываться на моем участке.

— Нет! — вдруг проревел Вайс.

Его голос был, как карканье гигантской вороны.

— Нет! Я ничего не сделал, а вы меня преследуете. Я не безответный идиот! Я свои права знаю! В следующий раз позаботьтесь думать, что вы делаете, если решите меня посадить, ясно?

Это прозвучало вовсе не вызывающе, но для Вайса это было подвигом. Красное лицо Фридмана стало ярко-красным, а его кулаки сжались еще крепче, но он ничего не сказал. Вайс держался смело и даже постарался выпятить грудь. Это ему не совсем удалось, но все-таки он сделал самый первый большой шаг к открытой двери. Он прошел через нее с видом, почти внушающим уважение.

Я последовал за ним, но он не подождал меня. Когда я свернул за угол, он уже ушел далеко и бежал рысью. Я смотрел ему вслед, пока он не исчез в холодном утреннем тумане.

Состоялся его маленький звездный час. Я не обманывал себя, что так будет продолжаться долго. Скоро он опять станет прежним Сэмми Вайсом — Сэмми Вайсом, который гонялся за жалкими грошами, который боялся собственной тени и при этом всегда старался доказать, что в следующий раз будет держать ставку до конца. Он не сделал бы этого. Такие перемены в нашей жизни происходят очень редко.

Дидра Фаллон ничем не заплатила за то, что натворила, но повторять такое она уже не будет. В мир подлости и насилия ее бросило случайное стечение обстоятельств, которые больше не повторятся. Она была умна, молода и красива. Мужчины все еще будут расшибаться в лепешку, чтобы она позволила использовать их в ее интересах. У нее все будет прекрасно.

Миссис Редфорд продолжит жить без всяких перемен; возможно, несчастливо, но удобно.

Джордж Эймс обо всем забудет.

Окончание истории оказалось не слишком справедливым и еще менее нравственным. Но когда я стоял на снегу под утренним солнцем, то почувствовал вдруг себя свободным и довольным. Невинный человек вышел на свободу. Вайс немного стоил, но он был невиновен, а лучше позволить уйти тысяче виноватых, чем заставить страдать одного невинного. По меньшей мере, нужно в это верить.

Вайс был свободен, Агнес Мур должна была мне немного денег, а моя девушка Марта скоро вернется из Филадельфии.

Чувствовал я себя великолепно.

Мы живем в мире процентов и отдельных побед. Но на этот раз, как мне кажется, правда пришла к финишу с преимуществом в целую голову.

Томас Дью

Девушка с круглыми коленками

Глава 1

Что бы вы сделали ради старого друга? Друга давнишнего, большого, удачливого, широкогрудого, тяжеловесного — шалопая вроде Баки Фарелла? Да еще в час ночи?

Лично я сказал со вздохом:

— Ладно, Баки, старик, я знаю, что могу сделать.

И началось…

Это был тот день месяца, когда Дженни собирается с силами, чтобы помочь навести порядок. Дженни, столь любезная в конторе, становится порой колкой, как дикобраз, отстаивая свои мнения и интересы. Она также не против поразвлечься, так что я обычно отказываюсь в тот день от попыток работать. Этим я даю ей возможность полностью проявить себя. Словом, мы подходим друг другу и в делах, и в удовольствиях.

Начали мы блестяще. До половины двенадцатого Дженни успела сходить в банк и оплатить счета, уныло глядя на чековую книжку, которая становилась все тоньше. Пришло время ланча, во время которого я угостил ее коктейлем собственного приготовления из белого вина и шампанского.

И увидел не ту кроткую Дженни, которой она была обычно, а взбалмошную особу, которая не пренебрегала ничем. В конторе она в какой-то мере смягчалась. Ей нужно было не только сохранить место, но сделать прическу и маникюр, привести в порядок чулки, поговорить по телефону с друзьями.

— Так, мисс Фаббергласс, — сказал я, — давай-ка перейдем к делу. Даром в конторе денег не платят, ты же знаешь…

Она медленно провела кончиком языка по губам, посмотрела насмешливо на меня, затянулась сигаретой и выпустила дым мне в лицо.

— Так-то, — сказал я.

Я перегнулся через заваленный стол, но она откинулась в кресле и увернулась. Я обошел вокруг стола, она увернулась в другую сторону, и так мы сделали пару кругов. Некоторые бумаги упали на пол.

— Сейчас, Пит… то есть босс, — сказала она.

Я поймал ее за блузку, Дженни вырвалась из моих рук, и блузка выдернулась из-за пояса юбки. Дженни кинулась к двери. Это был единственный путь к спасению, и успей она — игре бы конец. Я быстро захлопнул дверь каблуком и запер ее.

— Иди сюда, милая, — сказал я.

Она снова высунула язык.

— Слишком много ты хочешь, — сказала она.

— Это не отнимет много времени.

— Что не отнимет много времени? Я, между прочим, замужняя женщина.

— Кто узнает?

Я двинулся к ней. Она отскочила, плюхнулась в большое вертящееся кресло. Я даже замер, пока не понял, что она не ушиблась. Тогда я повторил свой маневр. Теперь она вскочила на стол. Юбка у нее спустилась до бедер. Кремовая лента, обтягивавшая кожу поверх чулок, была так соблазнительна… Дернувшись и тяжело дыша, она плюхнулась обратно в кресло. Я склонился над ней.

— Теперь, мистер Шофилд…

— Да, миссис Шофилд?

— Сначала дело, потом удовольствия.

— Дитя, весь мир перевернут вверх дном.

— А как насчет платы?

Я начал расстегивать блузку. Она извивалась, как уж.

— Не суетись, — буркнул я.

— Пит…

— Теперь расслабься и получи удовольствие.

— Подожди — ты не так…

Она помогла мне справиться с пуговицами. Блузка распахнулась, обнажая грудь. Я поцеловал ее. Дженни вздрогнула.

— Чем ты тут занимаешься без меня? — спросила она.

Я промолчал. Я был слишком занят. Она снова стала извиваться.